Каждый, кто хотя бы раз видел – в
фильмах, на картинах, а может быть и в жизни – готический собор, вряд ли
забудет его величественный силуэт с могучими контрфорсами и стройными
башнями, уходящими в самое небо. И непременно в этом образе найдётся
место прихотливым цветным лучам, освещающим внутреннее убранство храма.
Свет, проходя через витражные окна, окрашивается, повинуясь прихоти
художника, в самые разные цвета, а сам закрывающий окно прозрачный узор
будто бы пылает, пронизанный солнечным светом. Недавно я побывал в
витражной мастерской и узнал, как же делают такие произведения
стекольного искусства.
Мастерская разместилась в подвале
столичного дома. У двери меня встретил улыбчивый мужчина - витражист
Вячеслав – и повёл по узкому коридору вглубь помещения. Проход был
заставлен прислонёнными к стенам готовыми витражами, переложенными
картоном, листами стекла и деревянными щитами. Мой провожатый зашел в
одну из комнат и пригласил меня пройти за ним. Я оказался в средних
размеров комнате: два больших стола, на одном из которых лежал собранный
витраж. Над узором с паяльником в руках согнулся ещё один витражист. «А
мы как раз витраж паяем. Тебе это может быть интересно – смотри,
снимай» - сказал мне второй мастер - Игорь.
По стенам мастерской громоздились
стеллажи с разноцветными листами стекла. На верстаке, заваленном
набросками, кусочками стекла и инструментами, я увидел световой стол.
Под подошвами при каждом шаге скрипели и похрустывали мелкие осколки
стекла.
Пока я осматривал небольшую комнату и
готовил камеры, Вячеслав вернулся к работе – с паяльником в руках
склонился над столом, на котором лежала почти готовая работа. Соседний
стол был закрыт огромной калькой с макетом ещё одного будущего витража.
«Любой витраж начинается с эскиза, - начал рассказывать Вячеслав, водя
паяльником по стыкам стёкол, - Этот рисунок попадает в руки к художнику,
и он превращает картинку в схему – полноразмерную кальку, на которой
черными линиями отмечено положение модулей, а номерами – их цвета».
Может показаться, что всю творческую
работу делает художник, а мастеру остаётся только вырезать по шаблону
кусочки нужного цвета, разместить их на схеме и соединить. Но это не
так. От мастера во многом зависит, насколько красивым будет готовое
панно: как точно он сможет вырезать стеклянные кусочки, насколько
кропотливо подобрать их форму и тонко соединить. И если вся эта работа,
так или иначе механическая, то работа с цветом требует от витражиста
художественного чутья и внимательности. Ему приходится работать с
материалом самого разного цвета и фактуры. Зачастую стеклянные листы
одной и той же марки могут разительно отличаться друг от друга. По
поверхности стекла проходят прихотливые разводы, оттенки смешиваются,
сменяя друг друга: красный цвет может плавно перетечь в розовый, а в
завитках и волнах появятся зелёные полосы. Бывает и так, что прозрачные
области сменяются непроницаемыми для света. Мастер должен почувствовать
все эти нюансы и вырезать из разноцветного стеклянного листа такой
кусочек, который бы идеально вписывался в общую картину.
«Этот тип витража называется Тиффани. Не
знаю, откуда пошло название – может быть по имени создателя – сказал
Игорь не отрываясь от работы, - Когда мы уже вырезали все стёкла, каждое
из них обматывается тонкой лентой из медной фольги. Потом уже
обмотанные стёкла снова собирают в узор, швы обезжиривают флюсом и
спаивают. Вот и вся работа»
Кроме Тиффани есть много других видов витражей. Например, стёкла можно устанавливать и впаивать вот в такие
профили-протяжки
- И давно вы занимаетесь витражами?
- Давно. Лет двадцать, наверно, ответил Игорь после короткого раздумия. - Я раньше ювелиром был. Но потом Союз рухнул, производство стало никому не нужно, и я пришел сюда». Позже я узнал, что студия «Александрия» занимается витражами уже двадцать лет, и многие мастера работают здесь с самого момента её основания.
профили-протяжки
- И давно вы занимаетесь витражами?
- Давно. Лет двадцать, наверно, ответил Игорь после короткого раздумия. - Я раньше ювелиром был. Но потом Союз рухнул, производство стало никому не нужно, и я пришел сюда». Позже я узнал, что студия «Александрия» занимается витражами уже двадцать лет, и многие мастера работают здесь с самого момента её основания.
- Сколько времени может уйти на один витраж, - спросил я мастеров, рассматривая немалых размеров чертежи и наброски.
- По-разному. Всё зависит от количества модулей: их может быть на квадратном метре четыре или два… или вообще один, а может быть и сто. А бывает, заказчик приходит, когда весь витраж уже спаян, и просит поменять пару цветов. Тогда приходится выбивать стёкла и переделывать.
- А какая работа потребовала больше всего времени?
- Люстра была, - и Вячеслав, задумавшись, широко развёл руки, показывая размеры люстры, - три панно метра по два каждое. Мы над ней три месяца работали.
- По-разному. Всё зависит от количества модулей: их может быть на квадратном метре четыре или два… или вообще один, а может быть и сто. А бывает, заказчик приходит, когда весь витраж уже спаян, и просит поменять пару цветов. Тогда приходится выбивать стёкла и переделывать.
- А какая работа потребовала больше всего времени?
- Люстра была, - и Вячеслав, задумавшись, широко развёл руки, показывая размеры люстры, - три панно метра по два каждое. Мы над ней три месяца работали.
Вячеслав отложил паяльник и критически
осмотрел работу. «Видишь, в центре прозрачное стекло с узором? Это
пескоструйная обработка – струёй песка под давлением вырезают узор.
Правда, это не мы делаем, нам такие стёкла привозят». Мастер отвернулся к
полке и снял с неё небольшую стеклянную чашку. Сильный запах тут же
резанул ноздри. «Это кислота, - пояснил Вячеслав, - сейчас патинировать
будем». С этими словами он опустил в чашку небольшую губку и провёл ей
по блестящим паяным швам – они тут же потемнели. «Было новое, стало
старое. У нас это очень любят», - с улыбкой сказал мастер.
Справа шов до патинирования - светлый и блестящий, а слева, блёклый и тёмный - после обработки кислотой
Вячеслав и Игорь перевернули витраж и начали спаивать швы с обратной стороны. Я посмотрел ещё немного за их работой, но вскоре решил пойти поснимать в других мастерских. В соседней комнате мастер, представившийся Дмитрием, подбирал стёкла для витража – обрезал небольшие кусочки и смотрел, как они впишутся в панно. Дмитрий, вырезая детали будущего витража, время от времени беззлобно шутил и с улыбкой давал мне советы, что и как стоит фотографировать. Мастер работал, а я всё рассматривал его руки: ловкие пальцы, исполосованные черными насечками порезов и в паре мест обмотанные обмотанные пластырем. Может быть кровное родство мастера и его работы - это нечто большее, чем просто слова?
Вячеслав и Игорь перевернули витраж и начали спаивать швы с обратной стороны. Я посмотрел ещё немного за их работой, но вскоре решил пойти поснимать в других мастерских. В соседней комнате мастер, представившийся Дмитрием, подбирал стёкла для витража – обрезал небольшие кусочки и смотрел, как они впишутся в панно. Дмитрий, вырезая детали будущего витража, время от времени беззлобно шутил и с улыбкой давал мне советы, что и как стоит фотографировать. Мастер работал, а я всё рассматривал его руки: ловкие пальцы, исполосованные черными насечками порезов и в паре мест обмотанные обмотанные пластырем. Может быть кровное родство мастера и его работы - это нечто большее, чем просто слова?
Вся история социалистических революций мира смотрите подробнее здесь http://ir.spb.ru/
Комментариев нет:
Отправить комментарий